Ах, спиться, сударь, я всегда успею. ©
Ему сегодня должно было быть двадцать шесть, если я ничего не путаю, а я все время путаю даты.
Его принесли домой в розовых шмотках, потому что думали - будет девочка, и других не купили. И сегодня ровно такой же солнечный день, что удивительно, потому что в Петербурге-то ничто не предвещало. Серьезно, я помню, тоже был снег и адское солнце.
От детских смесей он был похож на пузырь, а потом стал похож на эльфа пяти лет от роду, с кудряшками и мультяшными глазами. Я ужасно злилась, когда его решили подстричь.
Когда он начал разговаривать, то находил в шкафу мою фотографию и радостно вопил "няня". Потом сменилось на "мая Зеня".
Он был ходячая беда, и таскался за мной хвостом. Ронял на себя чашки, проткнул ногу палкой, однажды сунул в мой диван иголку от обиды на то, что я отказалась с ним играть, и сам же на нее сел.
Он однажды пропадал уже, когда в детстве решил сбежать из дома, потому что его заставляли ходить в школу. Я приехала к маме после двух недель поисков и помню, что спокойно сказала "он в порядке и сейчас спит, скоро дома будет". Через час пришли мамины подруги и сказали, что он у них, сам пришел. И спит, да.
Я просто знала.
Я как-то упустила момент, когда из няшного эльфа он превратился в неплохой такой платяной шкаф и стал тиранить все живое, где работал. Но он готовил, как бог, и это правда, а что его при этом побаивались и официанты, и помощники по кухне - так это их проблемы, да.
Я в последний раз видела его двадцать восьмого, кажется, июня. Его не пустили в здание минераловодского аэропорта, когда я улетала домой, потому что он забыл взять паспорт. Поэтому до терминала меня провожали только мама и его девушка.
На прощание я пригрозила, что если он продинамит такую чудесную женщину, я приду и плюну на него.
А десятого июля мама позвонила и сказала, что он пропал первого.
И я искала в себе уверенность, чтобы сказать "он скоро вернется, с ним все в порядке".
И не нашла.
На похоронах я не ревела. На похоронах я выставила из дома бабу, которая говорила о нем гадости, потом пресекла цирк с размазыванием по гробу соплей, который устроили его бывшая жена и теща. Подруга маман грустно шутила про "железного Феликса".
Зато теперь я могу спонтанно реветь в любом месте и в любое время - уже полгода как, остальное время все в порядке.
Ему должно было быть двадцать шесть сегодня. И никогда не будет.
"Я ничего не успела. Может, это уже неважно."(с)
Его принесли домой в розовых шмотках, потому что думали - будет девочка, и других не купили. И сегодня ровно такой же солнечный день, что удивительно, потому что в Петербурге-то ничто не предвещало. Серьезно, я помню, тоже был снег и адское солнце.
От детских смесей он был похож на пузырь, а потом стал похож на эльфа пяти лет от роду, с кудряшками и мультяшными глазами. Я ужасно злилась, когда его решили подстричь.
Когда он начал разговаривать, то находил в шкафу мою фотографию и радостно вопил "няня". Потом сменилось на "мая Зеня".
Он был ходячая беда, и таскался за мной хвостом. Ронял на себя чашки, проткнул ногу палкой, однажды сунул в мой диван иголку от обиды на то, что я отказалась с ним играть, и сам же на нее сел.
Он однажды пропадал уже, когда в детстве решил сбежать из дома, потому что его заставляли ходить в школу. Я приехала к маме после двух недель поисков и помню, что спокойно сказала "он в порядке и сейчас спит, скоро дома будет". Через час пришли мамины подруги и сказали, что он у них, сам пришел. И спит, да.
Я просто знала.
Я как-то упустила момент, когда из няшного эльфа он превратился в неплохой такой платяной шкаф и стал тиранить все живое, где работал. Но он готовил, как бог, и это правда, а что его при этом побаивались и официанты, и помощники по кухне - так это их проблемы, да.
Я в последний раз видела его двадцать восьмого, кажется, июня. Его не пустили в здание минераловодского аэропорта, когда я улетала домой, потому что он забыл взять паспорт. Поэтому до терминала меня провожали только мама и его девушка.
На прощание я пригрозила, что если он продинамит такую чудесную женщину, я приду и плюну на него.
А десятого июля мама позвонила и сказала, что он пропал первого.
И я искала в себе уверенность, чтобы сказать "он скоро вернется, с ним все в порядке".
И не нашла.
На похоронах я не ревела. На похоронах я выставила из дома бабу, которая говорила о нем гадости, потом пресекла цирк с размазыванием по гробу соплей, который устроили его бывшая жена и теща. Подруга маман грустно шутила про "железного Феликса".
Зато теперь я могу спонтанно реветь в любом месте и в любое время - уже полгода как, остальное время все в порядке.
Ему должно было быть двадцать шесть сегодня. И никогда не будет.
"Я ничего не успела. Может, это уже неважно."(с)
